Солдаты погружаются в купель.
Вода святая слаще лимонада.
Земля, земля, пуховая постель,
Им приказали веровать, так надо.
Над Сирией, над Доном, над Москвой,
Летят их души долгим птичьим клином.
Солдат-подросток с бритой головой
Стоит на страже воли исполинов.
Всё явственней над спящими детьми
Смертельная грохочет канонада.
Глаза, солдатик, к небу подними.
Вода святая слаще лимонада…
Здесь за окном залив, огни отелей
И русскоговорящий променад.
В роскошном ресторане еле-еле
Дышу, вкусив дары твои, Эйлат.
Над тёплым морем небо безмятежно,
И лето не затронуто зимой.
Люблю тебя. Так искренно, так нежно,
Как дай мне Бог любимой быть самой.
Человечью творя породу,
Бог отметил одну из наций,
Выдав заповеди народу,
Ровным счётом 613.
Непонятны и драгоценны
Смыслы этих рекомендаций.
Человек не сойдёт со сцены,
Соблюдая 613.
Понимаете? Тот, кто верит
В тайну чисел и комбинаций,
Открывает судьбу, как двери,
Под табличкой 613.
Нам возможностей дан избыток
И избыток реинкарнаций.
Но конечно число попыток.
Их всего лишь 613.
Не напиться из откровений,
И за истиной не угнаться.
Сколько там у весны мгновений?
Точно. Ровно 613.
И придумал Творец когда-то,
Чтобы людям не забываться,
Подарить им плоды граната.
В каждом — зёрен 613.
Кровь граната — живая сила.
Перед тем, как в любви признаться,
Я с надеждой тебя спросила:
«Их и правда 613?
Вам, евреям, он дан на счастье,
Без обмана и махинаций,
Сладкий символ небесной власти,
Плод с начинкой-613…»
Ты с улыбкою мне ответил:
«Так легко разочароваться.
Не считай! Верят только дети,
В то, что зёрен 613.
Ты бери их помногу сразу,
Горсти зёрнышек-комбинаций.
Сам считал и, поверь, ни разу
Не бывало 613.»
Я поверила. И я не стала
Понапрасну за чудом гнаться…
А сегодня вот сосчитала.
Оказалось 613.
Сказано: воздастся всем по вере.
Сказано: молись, тебя услышат.
Приложу ладонь к закрытой двери,
За которой будущее дышит.
Будущее призрачно и хрупко,
Будущее — зеркало Вселенной.
Каждому воздастся по поступкам,
По делам воздастся непременно.
Будущее смотрит с сожаленьем
На готовых заживо продаться.
Каждому по истинным стремленьям
И по тайным помыслам воздастся.
Как флажком, размахивая верой,
Так легко развеять душу прахом.
Каждому воздастся полной мерой,
По любви воздастся и по страхам.
Нерушима прошлого твердыня.
От судьбы не спрячешься за дверью.
Каждому воздастся по гордыне.
Каждому воздастся по неверью.
Приснилось не тебе ли,
Что день настал, и вот
Атланты ослабели,
И рухнул небосвод.
Случился он мгновенно,
Последний день Земли,
Поскольку мы на смену
Атлантам не пришли.
Минута до финала.
Всё выжжено дотла.
А Родина не знала,
А Родина спала.
Текла водою талой,
Сливалась в никуда.
Ах, что же с нами стало…
Проснись скорей, беда!
Брела путём нелепым,
В весну из октября,
Давясь блокадным хлебом,
Пропавшая зазря.
Весь мир искал ответа,
И призывали мы
На помощь силы света,
Сражаясь с царством тьмы.
Пути не разбирая,
Мы в ад шагали все,
В пяти шагах от рая
По звёздной полосе,
Где холодно и страшно,
Где нет конца долгам,
Где круг друзей вчерашних
Завидует врагам.
Здесь правосудье дремлет,
Здесь новые графья
Раздаривают земли
И кресла кумовьям.
Здесь жертвенной корове
Ласкает бок слегка
Вся ржавая от крови
Железная рука.
Проснись! В капкане этом
Не место нам с тобой.
Спасай свою планету,
Свой шарик голубой.
А небо давит грозно,
И не видать ни зги.
Пока ещё не поздно,
Атлантам помоги.
Это проще, определённо,
Чем проникнуться восхищеньем
К чистой девочке, удивлённой
Данным свыше предназначеньем.
Вот она, ей всего пятнадцать,
В родах мучается, живая,
Чтобы Бога родить. Признаться,
Я не верю, что так бывает
На Земле. Осознать бы мне бы,
Тайну правила золотого,
Что Земля — лишь частица Неба,
Неба чистого и святого.
Одолей свою одномерность,
Человечьи отринь химеры,
И получишь в награду Верность,
Как осмысленный символ веры.
… Там, в хлеву, на сырой соломе,
В муках, девочка жаждет чуда,
А в другом временном разломе
Посылается в мир Иуда,
Чтоб Мессия, смирив гордыню,
И, с любовью врагов прощая,
Возродился в небесной сини,
Тайну Замысла воплощая.
Он прольётся святой водою
Над небесными кораблями,
И взойдёт, круг замкнув, звездою
Вифлеемскою над яслями.
Как искрящимся снегом,
Полон день чистотой,
Под сияющим небом
Со звездою святой.
С Рождеством, с воплощеньем
Самой яркой мечты!
С миром, светом, прощеньем,
Торжеством доброты!
Пусть надежда и вера
Наполняют сердца,
Упованье — без меры
И любовь — без конца!
Московская вьюга. Почти, что вслепую,
По МКАДу сквозь снежную хмарь,
К больным, что врача ожидают, тоскуя,
Спешу, согревая январь.
Мой город на карте, как пицца на блюде,
Нарезана на округа.
На юге и севере ждут меня люди.
Дождитесь. Я еду. Пурга.
Святым огнём горят над миром
Библейских истин фонари:
Не сотвори себе кумира.
Не сотвори. Не сотвори.
Не верь в телёнка золотого,
Не трать священных клятв зазря
И не молись, как на святого,
Ни на попа, ни на царя.
На эти грабли наступали
Отнюдь не средние умы.
Не будь как все, живи в опале,
Но не сдавайся силам тьмы.
Раскинь умишком человечьим,
Отринь язычество, не ной.
Твой идол, как и ты, не вечен.
Ничто не вечно под луной.
Храни живую искру света.
Восторгам волю не давай.
Проходит всё. Пройдёт и это.
Не сотвори… Не забывай.
Помните, у Войнич? — «Я верил в Вас как в Бога, а Вы лгали мне всю жизнь.»
Ужасно.
Москва-то наша, дурочка,
Дождлива и нага.
А дома у Снегурочки —
Снега, снега, снега!
Кругом гулянья зимние,
Катанья на санях,
Церквушечки старинные
И Волга, вся в огнях,
Здесь небо отражается,
Здесь ласковый народ,
Здесь жизнь преображается.
Ведь скоро Новый год!
Встречает на пороге нас
Снегурочка сама —
Улыбчивая Родина,
Льняная Кострома!
Под стук колёс, забывшись сном,
Друзья от будней отдыхают,
А за вагонным за окном
Пейзажи зимние мелькают.
О, предвкушенье выходных!
Предновогодняя истома…
Дорога… Бледность лиц родных…
Снег… Чувство Родины и дома.
Облава, облава,
Лихая забава,
Сидят егеря у сетей.
Святая работа —
О людях забота —
Охотничьи игры властей.
Ату опоздавших,
Проспавших, прождавших.
Не спустят вам на тормозах!
Придумано ловко.
Лихая сноровка
Заметна в весёлых глазах.
Всем — бритвой по вые,
Пусть даже впервые,
Всего на пятнадцать минут.
Задача простая:
Врагов сосчитают
И в списках на казнь подадут.
Немного печали —
Друзья промолчали,
Хотя позвонить бы могли.
Роптать — не достойно.
Ты за руку пойман,
Ты сам виноват, не скули.
Смотри отстранённо.
Удел подчинённых —
Молчать ради личной мошны.
Какое уродство —
Игра в благородство,
Во время священной войны.
Тот факт, что обычно
Начальство привычно
Приходит позднее на час,
Никто не заметит.
Бог шельму отметит
Когда-нибудь, но не сейчас.
И что же в финале?
Которые знали,
Сегодня всех раньше пришли,
Своих упредили,
Врагов победили,
И фонд премиальный спасли.
Москва бесснежна и грязна.
Деревьев чёрные скелеты.
Сухие листья, письма лета.
Густого смога пелена.
По улицам поток машин
Стекает тусклою рекою.
Нет ни тревоги, ни покоя,
Ни предвкушенья для души.
Здесь, по инерции, куда-то
Всё движется, как жизни тень.
Здесь День сурка, унылый день,
Лишь календарь меняет даты.
Здесь эстакады бутербродом
И этот праздничный наряд,
Безлюдный новогодний ряд,
Насмешка над твоим народом.
Не сбросит оков
Страна дураков.
Кнуту здесь, как прянику, рады.
Трибуны кричат,
Соседи стучат,
И вольно живут казнокрады.
Здесь всё сгоряча,
Здесь рубят сплеча,
Здесь память, как дом, развалили.
Опять, пользы для,
Решили с нуля.
Опять чью-то жизнь обнулили.
Здесь ворон кружит.
Здесь правда бежит,
Проклятьями в спину гонима.
Здесь толпы невежд
На трупах надежд
Со свистом проносятся мимо.
Здесь умный молчит.
Здесь Галич горчит.
Здесь катится страх, как цунами.
Как будто про нас…
Как будто сейчас…
Пророк, не услышанный нами.
Вам, Россию любившим безмерно,
Отдававшим ей душу и кровь,
Вам воздастся, воздастся, наверно,
За великую вашу любовь.
Всех иных россиян бескорыстней,
Вы служили ей правдой своей,
Не жалевшие собственных жизней,
Не жалевшие жизней детей.
Вы из тех, кто, усталый и бедный,
Не роптал, не стоял за ценой.
Лишь бы ветер резвился победный
В парусах у отчизны родной.
Не искали удачу по свету,
Не гонялись за длинной деньгой,
Вы — солдаты её и поэты,
Вы — народ её, вечно нагой.
Не скопившие денег в зарплатах,
Отработанный вы матерьял.
Ваш финал — в многоместных палатах,
Под казённую вонь одеял.
Нет, любовь ваша не безответна,
Подвиг ваш не забудет страна.
Вам воздастся, воздастся сполна!
Вас Россия восславит. Посмертно.
Всё разом: и солнце, и снежный заряд
Летит в ветровое, обзор закрывая.
Про дождик при этом «грибной», говорят,
А снег почему-то грибным не бывает…
Что такое любовь?..
Однажды один мудрый человек сказал мне: «Любовь — это забота.»
Мне тогда показалось это каким-то пресным, не ярким определением.
Но вот, всё чаще наблюдая, как всё завершается, я понимаю: это было абсолютное определение любви.
Забота.
Любовь = забота.
Задумайтесь:
мужья и жёны,
родители и дети,
правительства и народы,
планета и её жители…
Всё начинается с заботы,
всё завершается… в любви.
«Как белый ангел с бантом красным
несётся «скорая»,,,»
(М.Ножкин)
Наша жизнь кругла, как арена.
Вот опять завыла сирена,
И, как мотылёк бестолковый,
Бьётся маячок проблесковый.
Месят шины чёрные лужи.
Пропустите «скорую», ну же!
Потеснитесь, дайте дорогу,
Дайте нам проехать к порогу!
Там нас ждут! Там ужас и горе.
Здесь — машин бескрайнее море.
Нам не проскользуть, не пробраться…
Пропустите «скорую», братцы!
Мы ещё успеем, мы сможем,
Сохраним, спасём и поможем.
Мы в пути, мы едем, мы скоро!
Если бы не эти заторы!..
Если бы не пробки, где каждый
За себя! Быть может, однажды
К вам, из-за упрямого гада,
Также опоздает бригада.
Жизнь кругла, и всё в ней непрочно.
Пропустите «скорую», срочно!
Это с каждым может случиться.
Пусть она без пробок домчится.
Пропустите «скорую», люди!
Счастье — не червонцы на блюде,
Не вода в крещенской купели.
Счастье — это если успели.
Счастье — это если домчались,
Если можно спать, не печалясь
О минуте, что не хватило
Для того, чтоб смерть отпустила.
Скачет смерть-жокей по вселенной,
Скачет с новой жертвою тленной,
Вжав стопу костлявую в стремя.
Смерть всегда играет на время.
Сколько раз мы ей проиграли…
Сколько раз надежды сгорали…
Жизнями за время платили
Те, к кому нас не пропустили.
Наша жизнь кругла, как арена.
Наша жизнь бесценна и бренна.
Новой, не надейтесь, не будет.
Пропустите «скорую», люди!
Московские окраины…
Высотные дома…
Дорога вся изранена…
Глазниц оконных тьма…
Разгоны, торможения,
По пробкам по сплошным…
Извечное движение
Врача к своим больным.
Чужие слёзы вытру я,
Чужую боль приму,
Чужую кошку хитрую
К груди своей прижму…
Тоска кликушей-бабою
В душе моей поёт.
Чужое сердце слабое
Я слышу, как своё.
Чужое имя выучу,
В подъезде, на бегу.
Я никого не вылечу,
Но, знаю, помогу.
Иду, на карту глядя, я
Сквозь строй чужих квартир.
Московское замкадие.
Далёкий грустный мир.
Очередной пожар. Очередной.
Сгорели люди. Заживо. Безбожно…
Кому он нужен, умственно больной?
Кому, в стране, духовно безнадёжной?
Сгорели люди. Уж в который раз
Не в газовых печах, не при фашизме,
Погибли те, кто всех слабей у нас,
Ненужные, невыгодные жизни.
Никто о них не станет горевать.
Их Родина немедленно забудет.
Сгорели люди. Нелюдям плевать.
Сгорели — пусть. Казна целее будет.
Встаём с колен, который раз подряд,
Качаем нефть и машем кулаками.
А интернаты всё горят, горят…
С сиротами, больными, стриками.