ТЕАТР

Снимаем маски. Жарко в них и тесно.сонет 66
Без масок легче видеть и дышать.
Но как же жалко и неинтересно
Дрожит без маски голая душа.

Она не знает, что нельзя, что можно,
Она упрямо прячется во мне.
Ей воспарить немыслимо и сложно,
Как кораблю, уснувшему на дне.

Снимаем маски? Или не снимаем?
Мы так привыкли к маскарадной лжи.
Извечный путь от февраля до мая
Вдоль сотен масок сброшенных лежит.

Мы эти маски примеряли тоже,
Играли в них неповторимый блиц,
И, так, как змеи сбрасывают кожу,
Срывали прочь, для новых масок-лиц.

Пусть нет в душе ни радости, ни боли,
Хохочет маска, плачет и поёт.
Шекспир сказал, что мир — театр, не боле.
Комедиант — призвание моё.

ЗАВИСТЬ

Намеренный с чувствами справиться,гримёрная
Он спрятался в дальних покоях.
Старался, хотел всем понравиться,
И вдруг оскорбленье такое!

Обиженный, разочарованный,
Сидит. Не входите без стука!
Депрессия — штука суровая
И зависть — суровая штука.

Как гложет разочарование!
Всё прошлое кажется крахом.
Тоскует: такого признания
Не купишь ни властью, ни страхом.

Лощёный, в костюме с иголочки,
Укрылся за толстой стеною —
«Пускай поволнуются, сволочи,
Поищут, поплачут, поноют.

Заставлю толпу вашу чёртову
Взглянуть на меня по-другому!»
Живой позавидовал мёртвому.
А может быть, «мёртвый» — живому.

Докторское

Новые нормы, пряник и кнут,ладошки
Жжёт новостная лента —
Доктор, скажите, сколько минут
Дать Вам на пациента?

Чтоб осмотреть, расспросить, понять,
К истине подобраться,
Всё сформулировать, записать…
Хватит минут… двенадцать?

Или пятнадцать? Вам сколько дать?
Что-то мне не до смеха.
Сколько имели минут тогда
Боткин, Тареев, Чехов?

Жизнь не измерить в минутах, нет.
Время нас всех рассудит.
Quantum satis. Вот мой ответ.
И другого не будет.

ЯЗЫЧНИКАМ

Канет в Лету старый год,IMG_0133
Память прошлое размажет,
Станет серым хоровод
Чёрно-белых персонажей.

Ты, себя переломив,
Сам поймёшь, убив кумира:
Справедливость — это миф,
Одурачивший полмира.

Полуправда полуслов,
Полумыслей лицедейство…
Превратилось полузло
В абсолютное злодейство.

Продаётся красота.
Ей ли мир спасать от скверны?
Жизни с чистого листа
Не напишешь, это верно.

Но зовёт тебя всегда,
Не смирившийся невежда,
Путеводная звезда
Под названием «надежда».

Ковёрный

Шапку с бубенцами не снимая,гавайи
выиграв шутейные бои,
я, к груди ладони прижимая,
кланяюсь вам, зрители мои.

С цирковой арены, как из плена,
мне не убежать. Ну что же, пусть.
Красный рот с улыбкой Гуинплена
утаит непрошенную грусть.

Вас за равнодушие прощая,
хохочу, превозмогая боль,
и лицо к трибунам обращаю
белое и горькое, как соль.

СУДЬЯМ

Вы, наверно, слышали не раз,адора2
Дескать, победителей не судят.
Вот уже не поднимают глаз
Завистью отравленные люди,

На лице улыбку сотворив,
Руку жмут, кивают, поздравляют
И, красивых слов наговорив,
Ненавистью в спину мне стреляют.

Судит, рядит, дышит шёпот злой,
Обвиняет за глаза сурово…
Почему так, Боже, тяжело
Голову сдавил венок лавровый?

И опять лежу в ночи без сна.
Думаю — за что нас осудили?
Или поговорка не верна,
Или мы ещё не победили.

ПРИХОДИ НА ПЛОЩАДЬ…

Приходи на площадь. Я придуольга демичева
завтра. Ты вставай со мною рядом.
Интернет волшебным шелкопрядом
на удачу или на беду

нас связал. Не разорвутся нити.
Много нас, повязанных судьбой.
Главное — не бойся, я с тобой!
Главное, родные, вы поймите:

Нам единый шанс на завтра дан.
Это край. Последний. Чрезвычайный.
Все ассоциации — случайны:
«площадь» по-украински — «майдан».

РАЗГОВОР С ГУГЛОМ

Через голову день вчерашнийлюбовь о
Снять, как свитер, и бросить в угол.
Мне не холодно. И не страшно.
Ты меня не забудешь, Googl?

Если завтра я вдруг исчезну,
И напишут во всех газетах,
Что искать меня бесполезно,
Постарайся не верить в это.

Пусть молчит телефон мобильный,
Пусть добраться ко мне не просто,
Ты ищи. Я могу быть сильной,
Хоть слаба и не вышла ростом.

Сплетен, слухов, вранья пропеллер
Бьёт по жиже в гнилом болоте…
А ко мне прилетал Рокфеллер
В воскресенье на вертолёте.

Говорил, выходи, мол, замуж
За меня — будешь жить, как в сказке.
Я в ответ — нет, куда уж нам уж
Продаваться за ваши ласки,

Вы богатством-то не маните,
Не хочу я такого мужа.
Вы противны мне, извините,
Да и замужем я, к тому же.

А Рокфеллер — ах так? Ну что же,
По-хорошему не согласна,
Мы тогда по-плохому можем —
Позабудешь, что жизнь прекрасна.

Погрозил кулаком косматым
И умчался. А я осталась,
Хохоча и ругаясь матом.
Ты там не был. Такая жалость!

На холодном ветру мурашки
Пробегают по тонкой коже.
Googl, мне страшно. Мне очень страшно.
Не забудь меня, если можешь.

ЗАПРЕТНАЯ СЕТЬ

Такой случился казус с нами, братцы,вместе
Что смех и грех, и слов цензурных нет:
В стране, где больше трёх не собираться,
Однажды появился Интернет.

Где раньше промывал мозги народу
Газетный слог и голубой экран,
Теперь рулит сознанием свобода
Многоголосной правдой разных стран.

За этим белым, чёрным, пёстрым шумом
Так истину непросто покорять.
Поэтому читай. Читай и думай,
Чтобы свободу вновь не потерять.

ВАКАНСИЯ

Служба кадров. — «Доктор, пройдите!ладошки
Вы уволены. Подпишите.
Вот вакансии, поглядите.
Сообщите, что Вы решите.»

Я не первая в этом списке,
И за мною людей немало.
Со спокойствием олимпийским
Я отвечу: «Давно мечтала.»

У начальника взгляд парторга.
Не поймёт он, чему я рада. —
Я пойду в санитары морга.
Это будет мне как награда.

Мы о милостях не просили.
Доработали до итога.
Мы, врачи великой России,
Потеряем в деньгах немного.

Но зато на новой работе
Мы бригадный подряд устроим.
Будут трупы у нас в почёте.
Мы дождёмся своих героев.

Предстоит им юдоль печали.
Позабочусь, без сожаленья,
Чтоб из жопы у них торчали
Эти наши уведомленья!

И не будет ни слёз, ни торга.
И не буду я милосердна.
Всё. Иду в санитары морга.
Говорят, что они бессмертны.

НЕ МОЛЧИ!

Возможно, мы были мудрее вчера,макаревич
А может быть, наоборот.
Мы пели с тобою про старый корабль,
Про новый крутой поворот.

Мы синюю птицу ловили свою,
Шагали по жизни смеясь,
И дети мои те же песни поют,
Что пела когда-то им я.

Есть песни, которые стали судьбой.
Забыть их — себя же предать.
Без песен твоих мы не будем собой,
Нас ждёт поворот в никуда.

Теперь убеждаюсь я день ото дня,
Порою не веря глазам:
Предвидел ты больше, чем можно понять.
Ты всё в своих песнях сказал.

Ты знал, что под флагом великих идей
Враньё распыляют легко,
Чтоб марионеток создать из людей —
Солдатиков и дураков.

За ниточки дёрнул хозяин, и вот
Беснуются куклы, кричат.
Азартен безумный игрок-кукловод,
С бесстрастным лицом палача.

Чего же ты медлишь? Гитару бери,
Её над толпой подними,
И правду, как песню, стране подари,
Чтоб куклы очнулись людьми.

ГЕЙМЕРЫ

Как хорошо поумничать слегкамонитор
о том, что никогда не станет ближе,
судить-рядить, вещать издалека,
откуда-нибудь, скажем, из Парижа.

Давать оценки, клеить ярлыки,
на свежих селфи выглядеть отменно,
твердить, что миром правят дураки,
мы справились бы лучше, несомненно.

Не наша кровь течёт из свежих ран,
не мы лежим в траве, от боли воя.
Мы — геймеры. Мы, глядя на экран,
реальность не считаем таковою.

Ах, грешным делом, я люблю сама
учить других. Мол, знаю и умею…
Нам всем присуще горе от ума —
самооценка сетевых пигмеев.

Легко, вдали от шума и толпы,
у монитора, накачавшись пивом,
крушить краеугольные столпы
чужих основ, и выглядеть красиво.

Как просто быть судьёй чужой любви,
Беду чужую разводить руками,
Уверенно, не пачкаясь в крови,
размахивать чужими кулаками.

Как здорово, за деньги или без,
чужие мысли принимать и позы,
с толпой наивной проводить ликбез,
ей разъясняя мнимые угрозы.

Вершить судьбу семьи или страны
Так весело издалека порою…
А может быть, мы просто не должны
Чужую жизнь считать своей игрою?

МОИМ АМЕРИКАНСКИМ ДРУЗЬЯМ-ЭМИГРАНТАМ

«Связь с Родиной — штука совершенно мистическая. Минут десять топтался сейчас на странице одной своей бывшей подписчицы, по-видимому, из Бруклина. Показалось, что она вполне могла бы водить экскурсии по неприглядным местам оставленной ею страны. Ни единого (!) поста, посвященного своей обретенной родине, за время топтания я не обнаружил. Зато с самого порога был завален обрушившимися на меня репостами самых беспощадных перьев Фейсбука. 
Теперь я знаю, как выглядит фантомная боль из-за отрезанной пуповины. Эту боль можно характеризовать как тупую, спастическую, круглосуточную и, к сожалению, беспросветно злую…» (Нахим Шифрин)

Я в эмигрантской штатовской средеmery pickford
так много раз встречала русофобов,
что поняла: у этих счёт особый
к своей стране. Подобного нигде
не замечала. Как-то не пришлось.
Не видела в Европе или, скажем,
в Израиле. Мне было странно даже,
что прошлое с их будущим срослось.
Что там, как отражением в воде,
они себя Россией ощущают,
обиды без упрёков ей прощают,
с ней радуются, с ней грустят в беде.

В Америке совсем другая боль
о Родине: фантомная и злая,
где прошлое как ад в душе пылает
и раны разъедает, словно соль.

На ранглише вам думать не дано,
и телевизор сорокадюймовый
вас дома ждёт, и греет русским словом,
показывая русское кино.

Но завтра происходит новый бой,
и Родине в двухсотый раз вы лично
орёте, как она вам безразлична,
чтоб пять минут прожить в ладу с собой.

Сизифов труд… А жить бы налегке!
Как объяснить вам, что спасенье — в братстве?
Ни в мести, ни в проклятьях, ни в злорадстве,
а в чистой ностальгической тоске.

Я с вами общим воздухом дышу,
и дом ваш новый, и свою планету,
люблю не меньше вас. Но чувство это
не путать с русофобией прошу.

СЫР

Не попрекай меня, дурак, швейцарским сыром.пиво
Мне жаль не сыра. Это было бы смешно.
Но нас подвесили промеж войной и миром,
И мы болтаемся, как в проруби г…но.

Всё аплодируешь? А где-то бомбы рвутся…
Ты потонул в патриотическом «ура».
Чем туже гайки, тем скорей болты сорвутся.
Тогда накушаешься досыта, дурак.

НЕПРИМИРИМЫМ МОИМ ОППОНЕНТАМ

Вам, оппоненты ярые, пишу.журнал
Не для того, чтоб нам договориться.
Пока я мыслю, говорю, дышу
наш спор неоднократно повторится.

Вы будете давить меня и гнуть.
Нас душит антипатия друг к другу.
Но — если завтра буду я тонуть,
вы первыми протянете мне руку.

Забыв о распрях и не помня зла,
спасёте и делами, и словами.
И я самой собой бы не была,
когда б иначе поступила с вами.

В нас дремлют силы посильней вражды,
что, на поверхность всплыв, нас разобщает.
А значит, нам не надо ждать беды,
чтобы понять: любовь всегда прощает.

БЕЗ ВАВИЛОНСКОЙ БАШНИ

Мы были недооцененынаави1
из грязи нас изготовившим.
Да, башенку Вавилонскую
не дали построить людям…
Мы проданы и разменяны,
нас отдали на побоище.
Под трубы иерихонские
оглохнем, мол, и забудем…

Обманывались мы искренне
иллюзиями красивыми,
безропотно, с божьим именем,
сдыхали, в молчанье рыбьем.
Потом нам открылась истина:
добро с кулаками сильными —
то око за око выдернем,
то зубы за зубы выбьем.

Не слышащие пророчества,
молились о всепрощении…
Не связанные, не спетые…
Как прутики, нас ломали.
Страдали мы в одиночестве,
в немыслимом разобщении,
но мысли, в слова одетые,
упорно не понимали.

Вот, ложь разгадав бескрайную,
с иллюзией мы прощаемся.
Минуя творца-прагматика,
свои засеваем пашни.
Ходы проложили тайные,
и ходим по ним, общаемся:
есть Музыка с Математикой —
в обход Вавилонской башни.

… сегодня я…

Посвящается священнику Якову Кротову…

Сегодня я — сторонник многоточий,bubbles1 copy
Сомнений, что, как гири, не легки.
Эмоций строй навстречу мне заточен,
И знаков восклицательных штыки
Впиваются в слова мои и имя
За пару несогласных слов, увы.
Других лишая права быть другими,
Чем лучше тех, других, скажите, вы?

Кого же слушать, если уши воском
Заклеив, мудрый слышит лишь себя?
Кого читать? Философ стал подростком
И скачет, тупо в дудочку трубя.
Кому же верить, если даже кроткий,
Отринувший неверие и тьму,
Постит с самовлюблённостью кокотки
Свой домысел, как истину саму?

МОЛИТВА ДНЯ

Отец наш небесный,пирамида
спасибо, что Ты
бесстрастно взираешь на нас с высоты.
Спасибо за всё.
Но, за труд не сочти,
фейсбук на досуге неспешно прочти.
И, выводы сделав,
паря в пустоте,
храня, разумеется нейтралитет,
воздай нам за чванство,
гордыню и ложь,
воздай справедливо, как Ты воздаёшь.
Не страхом, не пыткой,
не смертью в войне,
а горьким раскаянием в тишине.
Воздай напряжением
нервов и жил,
тоскою души, что Ты в нас заложил,
Воздай здравым смыслом,
который как соль
в сознании раненном вызовет боль.
Воздай поражением
в этой борьбе,
Любовью воздай.
Безответной.
К Тебе.

СУДЬИ

Мои смешны Вам убеждения?
Что ж, шут с царём — не сотоварищи.
Но из-под маски осуждение —
как в спину нож. Подлей куда ещё?

Меня Вы так охотно судите.АНОНИМУС
Здесь, в интернете, можно. Где ж ещё?
Эй, судьи, кто вы? Кем вы будете
без виртуального убежища?

То женщинами, то мужчинами,
то очень юными, то старыми…
Вы с ликами или личинами
попрятались за аватарами?

Я не пушистая, не белая,
ложилась спать не только с книгами.
Но вы-то все, такие смелые,
чего скрываетесь под никами?

ДРУЗЬЯ ДРУЗЕЙ

Друзья друзей… Я вовсе не должнасонет 66
считать вас всех друзьями априори,
делиться с вами счастьем или горем,
интимно обсуждать сюжеты сна.

Друзья друзей. И больше ничего.
Не ближний круг. Друг друга мы не знаем,
что означает: мир не познаваем,
и что вассал вассала моего — 

не мой вассал.